Безнадежные банкротства

Согласно официальной статистике Единого федерального реестра сведений о банкротстве, в результате процедур банкротства в России удовлетворяется 3% требований кредиторов.

Это значит, что на каждый рубль заявленных требований кредиторы получают 3 копейки денег. Например, предприятие-банкрот задолжало вам один миллион рублей. Как кредитор, вы включаетесь в реестр требований на эту сумму.

Далее, на протяжении двух-трех лет (кому как повезет), вы участвуете в собраниях кредиторов, предпринимаете активные услилия для возврата своих денег - и по истечении тех самых двух-трех лет вы получаете на ваш расчетный счет 30 000 рублей. Да-да, именно 30 000 рублей.

При этом необходимо помнить о том, что 71% банкротных процедур заканчиваются "всухую" - по их итогам кредиторы не получают вообще ничего.

Так, в 2015 году кредиторы из 472 миллиардов заявленных требований - получили 25,5 миллиардов рублей. В 2016 году статистика стала еще хуже - из 610 миллиардов рублей, заявленных в процедурах банкротства, удовлетворено было 19,5 миллиардов рублей.

Причин такой печальной статистики много - это и вывод активов перед процедурой банкротства, и активное противодействие недобросовестных арбитражных управляющих попыткам кредиторов получить доступ к финансовой информации должника - ведь, получив этот доступ, кредиторы смогут оспорить подозрительные сделки должника и вернуть деньги в конкурсную массу.

Особого внимания заслуживает противоречивый подход судов к назначению экспертизы признаков преднамеренного банкротства по ходатайству кредитора.

Закон о банкротстве, при всем его сегодняшнем несовершенстве, дает кредиторам один замечательный инструмент для защиты своих прав. Это - право просить суд о назначении независимой экспертизы признаков фиктивного (преднамеренного) банкротства.

Для чего же нужна такая экспертиза, если в рамках процедуры каждый арбитражный управляющий обязан самостоятельно дать заключение о наличии или отсутствии признаков преднамеренного банкротства?

Прежде всего, необходимость назначения экспертизы связана с тем, что арбитражные управляющие либо формально подходят к данному тербованию, либо намеренно утаивают от кредиторов большинство сделок, заключенных должником.

Подавляющее большинство заключений, сделанных управляющими, являются чисто формальной "отпиской", сделанной с многочисленными нарушениями Правил проведения анализа финансово-хозяйственной деятельности. Они не содержат подробного анализа сделок должника за период, предшествовавший процедуре банкротства.

А ведь именно подробный анализ сделок может дать кредиторам информацию, которая жизенно необходима им для защиты своих прав. Оспорив подозрительные сделки, кредиторы могут приобрести реальный шанс на многие миллионы рублей.

Практика юристов Heritage Group показывает, что  в 97% случаев руководители компаний, находящихся в предбанкротном состоянии, предпринимают активные меры по выводу средств и имущества обреченного предприятия.

Львиную долю таких сделок по выводу можно оспорить в конкурсном производстве.

Почему же этого не происходит? Во многом, именно потому, что конкурсные управляющие, действуя в интересах руководства должника, оказывают активное противодействие кредиторам.

Закон о банкротстве говорит о том, что арбитражный управляющий "обязан действовать добросовестно и разумно, в интересах должника, кредиторов и общества". Однако на практике, где интересы должника в подавляющем большинстве случаев противоречат интересам кредиторов, это просто невозможно.

Поэтому там, где банкротство идет под контролем должника, шансы кредиторов на успех ничтожно малы. Ведь конкурсный управляющий не обязан ни предоставлять кредиторам информацию, выходящую за пределы отчетов, ни допускать их к каким-либо сведениям о сделках, совершенных должником в предбанкротный период.

Именно поэтому, в частности, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в своем Постановлении от 14 декабря 2015 года по делу №А56-10272/2015 указал на то, что "...заявление ходатайства о назначении экспертизы в целях выявления признаков преднамеренного банкротства является безусловным правом кредитора, специально закрепленным законодателем в пункте 2 статьи 34 Закона о банкротстве. Названная норма является, во-первых, дополнительной гарантией восстановления нарушенных прав кредиторов в той мере, в какой это в действительности возможно, а во-вторых, способом противодействия "черным" схемам при банкротстве."